Ничто не волнует

У меня нет головы на плечах... И сейчас я это докажу.

Ничто не волнует.
Последние ступеньки показались мне адом, но так как идея принадлежала большей частью мне, то отказываться от нее я никак не хотел. Пришлось подавить в себе «не хочу» и «страшно» и вылезти на эту крышу.
- Ты же знаешь, что я боюсь высоты, - выдохнул я, вылезая на крышу, - хотя и люблю ее... Вдруг у меня закружится голова и я упаду? Почему ты меня не останавливаешь?
- Слушай... Ты же сам говорил, что живешь одной секундой... Какая разница, разобьешься ты сейчас или завтра тебе на голову упадет кирпич?
- Ну... разобьюсь я сегодня, а кирпич упадет только завтра. Выходит, что во втором случае я проведу еще один лишний день с тобой! – улыбнулся я.
- Тебе просто противопоказано пить, - улыбнулась она в ответ, а я подошел ближе и поцеловал ее, только вот ноги меня не совсем послушались (они-то, может, ни в чем не виноваты... Просто желание полежать на крыше мне показалось очень романтическим... Вот и выбери, что из эти двух версий оправдание, а что – правда). В общем, мы с ней рухнули на крышу... опущу подробности... получилось неплохо.
Она курила, а я разгонял дым руками, потому что он мешал мне смотреть на закат.
- Все классно, вот только холод я бы убрал, - улыбнулся я.
- Да... забыли заказать погоду, - ответила она с улыбкой.
У нее была очень теплая, приятная улыбка... похожая на... я не знаю... у меня даже слов не хватает описать ее, знаю только, что улыбка эта просто излучала тепло... Она чем-то похожа на мою, а так как от скромности мне умереть не предсказывали, то добавлю: такая же прекрасная и даже лучше, что я раньше считал просто невозможным.
Вообще-то в основном говорила она. Раньше я даже считал, что мне нравится рассказывать, но слушать, оказывается, намного удобнее. Главное – случайно не заснуть, потому что приятный голос всегда убаюкивает...
Поэтому... да еще и потому, что все эти истории содержат кучу имен, из которых я вспомню только пару-тройку, чего явно не хватит, чтобы передать смысл, да и потому что мне лень, я не буду их приводить, могу вместо этого ставить «...».
- ... – говорила она.
- У меня идея, - неожиданно ответил я, погруженный в свои мысли.
- Какая?
- Ты рассказывала, что классно танцуешь вальс, а бордюры тут описывают квадрат... В общем, я тут уже минут пять, наверное, сверяю их по памяти с траекторией движения ног в вальсе – сходство потрясающее. Проблема только в том, что я не очень хорошо танцевал в школе... Уверен, это потому, что не было подходящей партнерши...
- Ты сошел с ума?
- Да, - улыбнулся я. – Поможешь с этой идеей?
- ...
- Послушай... Это все классно, я уже несколько раз слышал эту истоию, но еще, мне помнится, что ты тоже загружала про кирпич и про то, что живешь по приколу. Если ничего не выйдет, обещаю стать прилежным учеником, в свободное время читать книжки... и...
- Ладно, хватит! Конечно, ты сейчас всего мне наобещаешь, а потом свалишься и разобьешься насмерть. А с мертвого тебя ничего не потребуешь, - улыбнулась она.
- Черт! Расколола меня! – она схватила меня за руку как раз тогда, когда я притворился, будто потерял равновесие (или я все-таки действительно мог улететь далеко-далеко – опять-таки, правда никому не дана, но что уж известно наверняка – она – мой талисман удачи).
- Больше так никогда не делай, - губы снова слились в поцелуе (жить стоит хотя бы только затем, чтобы выяснить, почему с некоторыми людьми это действие никогда не надоедает, а с другими – приедается к концу недели).
- Обещаю, - прошептал я, прижав ее к себе еще сильнее. – Ты – мой талисман удачи. Мне вообще по жизни везет. Но такого везения я еще не встречал... И хоть убей, не пойму, откуда оно у тебя. Мое везение у меня понятно откуда – такое сочетание цифр в дате рождения... Такое ведь не часто встретишь...
- Но ты не веришь.
- Не верю... Хочу проверить...
- Зачем?
- Если не хочешь, то не будем проверять, - соврал я.
- Ты же врешь! – улыбнулась она. – Тебе сейчас просто жуть как хочется проверить свою теорию, а я со всем своим даром убеждения даже расшатать это убеждение... могу.
- Подожди, ты сказала - не можешь... или можешь?
- А ты сам как думаешь? – ответила она поцелуем.
- Нет, не можешь! – ее непробиваемая уверенность превратила меня в капризного ребенка, но даже в таком состоянии я четко осознавал то, что всего лишь блефую... Вопрос был только в том, насколько удачным будет мой блеф. От этого сейчас зависело многое...
- Что ты опять придумал?.. Я ведь знаю, что ты сейчас пытаешься себя в чем-то убедить, - улыбнулась она.
Я не мог привыкнуть к этому. Она говорила такие серьезные «взрослые» вещи, сохраняя при этом стиль и улыбку ребенка.
- Поздно, – с дрожащими коленями я взобрался-таки на бордюр... Он был в две ступни шириной, но все равно... страшно, даже очень. – Я уже убедил себя, - ответил я с широченной улыбкой на лице, как будто я пытался спрятать за эту улыбку весь свой страх. Улыбка была закрытой, но теплой... Страх не мог пробиться сквозь стиснутые зубы, поэтому он лез из ушей, мешая мне слышать ее ответ.
- ... – сказала она, но я не слышал фразы то ли из-за ветра, то ли из-за страха, который лез из ушей по вышеописанной причине.
- Ты мой талисман, - тщательно подбирал я слова.
Я знал, что стоит ей отвернуться, стоит ей только отвести глаза – и я запаникую... Ведя я искал доверие... и нашел ее...
- Я тебе верю, - прошептала она, став на бордюр рядом со мной. – Белый танец, - улыбнылась она, - приглашает и ведет дама.
- Разве я могу что-то возразить столь прекрасной даме? – ответил я. Я уже не чувствовал страха. То есть чувствовал, но не в ногах, а это самое главное. Я прижал ее к себе. – «Глаза в глаза» - это мое единственное условие. И... больше ничто не волнует.
- Идет, - ответила она долгим поцелуем, впервые действительно искренним... (Есть у меня совершенная система отмазок: я состою из трех частей – тело, мысли и душа. Действие не считается моим, пока все три части меня не сознаются в том, что они этого хотели. Там, на бордюре, они признались мне в этом – больше меня ничто не волновало: ни страх, ни высота, ни то, что я скажу себе или другим потом... Тот момент был моим полностью... От него я не откажусь. Я раньше думал, что в ее системе отмазок нет этого пункта, но то, что мне показалось в этом поцелуе, кричало обратное).
Она стукнула носком ботинка по моей ноге. Начался самый прекрасный и необычный танец в моей жизни.
- Глаза в глаза... – прошептала она. – Чувствуй ритм...
- Ты мой талисман удачи, - в бреду повторял я.
Мы танцевали венский вальс. Большая скорость, красота, адреналин – вот что я могу о нем сказать. Глаза в глаза, с улыбкой на лице... как дети, которые еще помнят, что такое счастье. Это когда познаешь что-то новое, когда на день рождения тебе дарят красивую коробочку, завязанную бантиком, а в ней – подарок, и когда ты открываешь подарок, та улыбка или смех – и есть счастье, которое рвется наружу звонким смехом и так причудливо, но по-доброму растягивает губы в улыбку.
Помню только, как мы снова упали на крышу... Мы смеялись без остановки, целовали друг друга и смеялись...
...подробности снова опущу...
Тогда я решил, что нет ничего в этой жизни такого плохого, что можно решить избавиться от жизни. Жить стоит... Хотя бы по приколу, но стоит. Это ведь так весело и интересно даже после того, как решишь, будто попробовал уже все. Всегда найдется то, чего ты не пробовал и о чем ты даже не подозреваешь, а оно ведь совсем рядом с тобой. На крыше соседнего дома, например... Или в книжечке, что стоит в третьем ряду пятой справа... Или по ту сторону монитора... Или еще где-нибудь совсем рядом...
А как только найдешь это счастье – то только оно будет занимать твои мысли, чувства и тело (обрати внимание на то, что творится с телом, когда испытываешь маленькое счастье - дыхание, биение сердца, мышцы... с мыслями – четкость или расплывчатость, или отсутствие, с чувствами – тепло, холод и твою способность их различать), и ничто больше не волнует.

Да, кстати, я обещал доказать, что у меня на плечах нет головы.
Доказательство:
Если у вас на плечах голова – то у вас нет шеи!