Архив Ноябрь 2011

Сатанею от дней в полупьяном постыдном бреду.
Возвращаться — как пели когда-то — дурная примета.
Я приду.
Даже если не ждут — все равно я приду
к тем дверям, за которыми небо пурпурного цвета

Я уеду на юг
где целуются в небе ночном кипарисы
Серпантином дорог
размотаю катушки ненужных проблем
я уеду на юг
дикарем
а не тихим приличным туристом
с парой книг в рюкзаке
аквалангом

Женщина — Рабыня, Королева?
Женщина — Любовница? Жена?
Женщина, рождённая от Евы,
Кто ты, Ангел или Сатана?

Женщина, загадкою Природы,
Остаётся испокон веков.

Война — короткое слово,
Но в нём есть тяжёлый след,
Ведь в слове этом спрессован
Весь ужас военных лет.

Война — это смерть и разруха,
Когда на погосте погост,
Когда даже хлеба краюха

Приезжайте к родителям в гости,
Чтобы совесть не мучила после.
Не везите ни денег, ни славы —
Будьте ласковы с ними всегда вы.
Мать, отец... Их предел недалече,

Мне высот не достичь, да и к ним не стремился,
Не хватает ступени, чтоб в космос прорваться.
Лез на дерево — странно, вдруг сук обломился,
Удержался случайно, а мог оборваться.

Не оставляйте женщину одну
Наедине с собой в пустой квартире,
Где одиночество все глубже, шире…
А сердцу не расскажешь — почему.
Ему не объяснишь, что много дел,

Если ты рождена в этом мире —
Значит он без тебя одинок,
Значит в чьей-то далекой квартире
Кто-то ждет твой внезапный звонок.
Кто-то рад твоей нежной улыбке,
Кто-то хочет быть рядом с тобой.

Я выпустила из бутылки Джина.
Должна признаться, симпатичный Джин.
Такой эффектный, молодой мужчина,
И выполнить желанья предложил!

Ну, а какие у меня желанья?

Летая, муха в дом влетела бедняка,
Кружилась над семьей, смеялась свысока,
— Я не могу смотреть на этот срам,
Они кусочек хлеба делят пополам
Я улетаю, покидая ваш бедлам, —

Пришла тоска как гость непрошенный,
И мне приходиться терпеть,
Её костюм, печалью ношенный,
И голос резкий, словно плеть.

Она на горло руки тёмные,
Без разрешения кладёт,

Две правды в мире существуют —
Святая ложь и правда-боль.
И ни одна не торжествует,
Но исполняют свою роль.

Где правда боль, там правда жизни.
Где ложь святая — страха путь.

Скрытые чувства в тёмном углу,
В старых коробках и в тесном шкафу.
Плотно уложены в стопку пластами
И запечатаны. Чтоб не узнали.

Не разглядишь — где Любовь, а где Злость,

Сто раз был прав, кто выдумал нам снег,
Без снега Новый год — куда годится?
Вот вынырнул из дома человек,
А снега нет и нечем восхититься.

Вы скажете, сгущаю краски я...

Жизнь дорогою стелется
Всё вперёд, не назад.
Откровенно — не верится,
Что уже пятьдесят.
Откровенно — не верится,
Позади столько лет,
И мука ещё мелется,
Только качества нет.

Дождик, видно, устал
Барабанить по листьям рябины,
Потихоньку затих,
Только каплями падает вниз.
Наклонясь головой,
Улыбаются мне георгины,
И смешной паучок
Над окном в паутине повис.

Так умирают чувства, словно лань,
Подбитая охотничьей картечью...
Пережимает холодом гортань,
И рвётся с хрипом нечто человечье

На выдохе последнем жалко ввысь,

В веренице образов случайных
Промелькнет знакомый силуэт.
И в глазах задумчиво-печальных
Заискрится милый серый свет.

Юности прошедшей отраженье,
Счастья неизведанного прах,

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой горбольницы —
(Это ветхий, очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы).

— Как пройти отсюда на массаж?
— Выше. Выше: прямо и направо,

Голос твой я сейчас не услышу,
В целом мире бушует метель.
Замело деревеньку под крышу,
К ней дорог не отыщешь теперь.
Как в берлоге, укрыта снегами,
Затерялась в безмолвной глуши,

Встал под сосной уставший внедорожник.
Хозяин, пса на волю отпустив,
с двустволкой шёл по чаще осторожно,
лесной звенящий слушая мотив.
Беда пришла и сердце сжалось: волки!

Она идёт, загадочно мила,
И много в этой жизни ей под силу.
Её заслуга в мире не мала,
Что не под стать заумному светиле.

Всегда непредсказуема для вас,
Лишь по тому, что в полусне живёте.

Мужчинам бессмысленно что-либо утверждать о женщинах — хоть какая-то из них скажет ему, что он не прав, а остальные ее поддержат из солидарности.

Любить одного человека невозможно. Потому что когда любишь одного - любишь весь мир. Или же просто любишь весь мир. Но подобные моменты просветления наступают редко.

Когда зажигаются свечи
И всходит на небе луна,
Ты ждешь долгожданной встречи
Надеешься как всегда.
Как будто бы все на свете
Заклинилось только на нем,
А в окна стучится ветер

Диван — для человека опасный предмет,
Желание действовать, силы к движению,
Быстро сводит на нет.

Р.Р.Х.

Пустыня с миражами — как жизнь с мечтами.

Р.Р.Х.

На распутье дорог заблудилась душа,
Потеряла надежду, смеясь и греша,
Изнывала, страдала, томилась душа,
На Голгофу пришла, утомлённо дыша.

У Креста от бессилья взмолилась душа:

Люди любят смотреть на разбитые души...
И судить, и корить, и казнить, и решать,
И готовить мораль, как котлеты на ужин...
И пошля, о любви под пивко рассуждать...

Решила по дому мужскую работу сделать сама, легла на диван, смотрю телевизор. Тяжело, не спорю, но надо…

Диспетчер такси клиенту:
— Выходите через 5 мин. Вас ждёт «Мазда», голубой металлик.
Далее со слов водителя:

Муж сидит в кресле и читает газету. Жена дает ему чашечку кофе. Муж начинает пить кофе и раздражительно говорит:
— Ты же знаешь, что я не люблю кофе с сахаром!

Осознаем неизбежность разрыва — глаза сухи.
Что без тебя мне делать, мой милый? — Писать стихи...
Что без тебя мне делать, любимый? Слушать о чем
Переговариваются лениво лужи с дождем.

Прости, любимый, за мечты,
Чьих исполнений я желала,
Прости за боль в душе твоей,
Прости за то, что я устала.

За то, что не смогла понять,
Что своих слов я не сдержала,

— Мам, а почему вы меня в детстве не пристрелили?
— Ты быстро бегала, папа не успевал прицеливаться, а когда ты спала, такая милая была.

Я буду очень по тебе скучать,
Тебе писать порою буду,
И о тебе я буду вспоминать,
Твою улыбку после смерти не забуду.

Твои глаза, холодные, как лёд,
Я буду плавить в своем жарком сердце,

Близится праздник День Матери, рассказывала детям, почему Бог (Добрый старец) сказал младенцу, что имя его Ангела-хранителя — МАМА.

Пепельный, трепетный день октября.
Ветром, и солнцем, и небом воспетый,
Всё что случилось — случилось не зря.
Ваша корона, Елизавета!
Там, позади, зашифрована Смерть,
Там, впереди улыбнулась Свобода,
Мне бы, как Ветру, Ваш образ успеть
Запечатлеть на холсте небосвода…
Мне бы, как Солнцу — играть и сиять
В радужной той оболочке вселенной,
Той, что тоске Океана под стать,
В царственно-ягелево-вдохновенной…

Последний раз наедине
С тобой остаться мы смогли.
Последний раз ты шепчешь мне,
Что друг для друга созданы!

Последний раз — касанье губ.
И с плеч упала вдруг рука.
Отныне будешь вечно груб,

Мысли рвутся вновь на волю.
Сердце рвется на куски.
Но уже не страшны боли,
Те, что бьются об виски.

Если ты стоишь на крыше,
Размышляя о любви,
Но тебя никто не слышит —

Я думаю, что получить музыкальное образование — не главное, для того чтобы создавать.

Виктор Сизов, Июньская статья «О музыке», 2008 год.